Но увлечение — еще не любовь. У них слишком мало общего, чтобы влюбиться. Она очарована его юмором, природным обаянием, отношением к младшему брату и способностью постоянно держать ее настороже.
Но не стоит притворяться: в ее чувствах кроется немалая опасность влюбиться по-настоящему. Для всего мира Кенни остается красавцем спортсменом, неотразимым и легкомысленным. Только ей известно, что за внешней беззаботностью скрывается целый рой демонов, терзающих его душу.
Блеяние ягненка испугало Питера. Крошечный лобик наморщился, и малыш судорожно подтянул к груди коленки, чтобы защититься от неведомого зверя. Кенни чмокнул его в макушку и унес из зооуголка.
— Похоже, можно с уверенностью предсказать, что карьера фермера тебя не привлекает, малыш. Эмма пощекотала животик мальчика.
— Ты еще слишком молод. Правда, крошка? Со временем привыкнешь к косматым чудовищам.
— Точно! Клянусь, этот ягненок чем-то походил на графа Дракулу. Глазами что ли?
— Маленького всякий обидеть может!
Питер наградил ее слюнявой улыбкой и ткнул ей в рот мокрым пальцем. Она направились к клоунам с шариками, но тут к ним подошла молодая женщина с грифельной доской в руках и улыбнулась Эмме.
— Скоро начнется следующий раунд Дерби Памперсов. Может, вы с мужем хотите записать своего малыша?
Смущение и желание хоть немного побыть кем-то вроде матери разрывали ее.
— Он не мой…
— Что такое Дерби Памперсов? — перебил Кенни.
— Гонки ползком. Участвуют младенцы до года.
— Гонки? — обрадовался Кенни. — Чур, мы участвуем. — Он подбросил Пети, сунул под мышку, как мешок с картошкой, и шагнул к гоночному кругу. — Должен же я передать кому-то эстафету спортивных достижений!
— Кенни, ты не слишком спешишь?
Но он ничего не пожелал слушать.
Гонки проводились за невысокой, всего по пояс, оградкой, на мягком красном ковре, длиной примерно тридцать футов и шириной — двадцать. Белые линии делили его на шесть узеньких дорожек. Один из родителей ставил ребенка на старт, другой ждал у финиша и манил младенца к себе. Победителем считался тот, кто опередит остальных.
— Мы вот что сделаем, — предложил Кенни. — Пети подползет ко мне куда быстрее, чем к тебе, так что становись на старт.
Эмма с сомнением оглядела зрителей.
— Ну, не знаю. Пети не понравилось в зооуголке, а здесь ужасно шумно.
— Пети у нас не трус и не испугается каких-то там криков, верно, герой?
Питер загулькал и стукнул кулачком по груди Кенни. Тот засмеялся, снова подбросил брата и вручил Эмме. Питер без малейших колебаний пошел к ней. Сердце Эммы разрывалось от боли при виде фиалковых глаз малыша, обрамленных стрельчатыми ресницами. Несмотря на годы работы с детьми, она почти не имела дела с младенцами. И теперь испытывала такую острую тоску, что сама удивлялась. Но тут же постаралась взять себя в руки и принялась наблюдать за Кенни. Кажется, он всерьез загорелся! Она прижала Питера к себе.
— Видно, придется тебе поднапрячься, малыш.
Кенни тем временем подбадривал похожую на сказочную фею девчушку в желтом платьице с кружевными оборками на заднюшке. Какой-то белокурый младенец неопределенного пола цеплялся за мать. На какое-то мгновение его взгляд задержался на бойких близняшках с кожей шоколадного цвета, но те, казалось, скорее интересовались друг другом, чем предстоящим соревнованием.
Неожиданно Кенни замер. В мозгу словно взорвался лейтмотив из «Рокки». Наконец-то он нашел человека, стоявшего между семейством Тревелеров и очередной победой в спорте.
У соперника была впечатляющая прическа — длинная прядь ярко-рыжих волос свисала с почти лысой головки. Коренастое крепкое тельце было облачено в клетчатый комбинезон и футболку с головой тифа. Ножки, обутые в пару миниатюрных кроссовок, крепко стояли на земле. Двадцать пять фунтов чистого динамита. Вот с таким и побороться приятно!
Молодая женщина, заправлявшая гонками, давала последние указания. Эмма присела на корточки рядом с Питером, подозрительно посматривая на Кенни. По ее мнению, он воспринимал происходившее слишком серьезно.
Последний раз оглядев рыжего разбойника, Кенни согнулся в три погибели на финишной линии и крикнул брату:
— Сосредоточься, малыш! Заставь их принять навязанные тобой правила! Ты должен выложиться до конца!
Эмма вздохнула и, погладив мягкую ручку мальчика, постаралась поймать взгляд Кенни. Но тому явно было не до нее.
— На старт. Приготовиться. Марш! — прозвучала команда, и Эмма, поставив Питера на дорожку, выпрямилась. Тот, демонстрируя великолепные способности и отточенное искусство ползания, присущие семейству Тревелеров, ринулся к брату.
Кенни похлопал по ковру:
— Так держать! Быстрее! Питер замедлил ход.
— Ну же, Пети! Давай!
Малыш замер на месте. Наморщил лобик. Плюхнулся на попку.
Кенни протянул руки.
— Иди ко мне, Пети! Не останавливайся! Ты ведешь гонку!
Питер сунул палец в рот и задумчиво воззрился на весело гомонивших зрителей. Кенни уперся коленом в ковер. Младенец неопределенного пола лениво полез куда-то вбок.
— Вперед, Пети! Вперед! Кенни снова хлопнул по ковру и почти лег.
Нижняя губка Питера жалобно дрогнула. Рыжеволосый разбойник взвыл и метнулся назад, к старту. Брови Кенни сошлись.
— Ты добился своего, Пети. Самый главный спекся!
Глаза Питера наполнились слезами.
— Нет-нет! Не смей!
«Шоколадки» очутились на одной дорожке и принялись барахтаться.
— Они падают, как мухи! Ты можешь выиграть, Пети! Еще чуть-чуть!
Крохотную грудь Питера сотряс громкий всхлип.